По-русски этот инструмент называется либо цинк (на старонемецком означает «рог животного»), либо старинный корнет (не путать с современным, который есть род трубы). Смысл один — рожок, поэтому его ближайший родственник (или потомок?) — русский народный владимирский рожок. Разница между ними в том, что, если на цинке можно имитировать ангельское пение мальчика в соборе, то на владимирском рожке — скорее бабульку на заваленке, и это не случайно, ведь имитация пения (того или иного стиля) — непременная особенность как старинных, так и народных духовых инструментов (всех, кроме военных).

В Средние века бытовал инструмент с аналогичным принципом звукоизвлечения: собственно рог животного (буйвола, например). Этот инструмент по тембру напоминает валторну (можно вспомнить Олифант, рог Роланда из «Песни о Роланде» — может быть, это был он?). Без просверленных отверстий на нем возможно извлечение одной, максимум двух нот, громких и красивых. Впрочем, отверстия на нем возможны; такие корнетисты, как Уильям Донгуа (один из лучших корнетистов старшего поколения в наше время), великолепно исполняют музыку XIV–XV веков на этом инструменте.

В середине XVI века появляется цинк в современном понимании: деревянный, чаще всего немного изогнутый рожок с мундштуком, как у медных духовых — но сделанный из рога животного — и семью отверстиями, как у блокфлейты. Именно это сочетание (а лучше сказать: противоречие) создает как прелесть звучания, так и большие сложности в освоении этого инструмента. Кроме того, мундштук предельно маленького размера. В XVII веке считалось, что есть два инструмента, на которых поздно начинать обучение игре после 15 лет: цинк и скрипка (интересно, что сейчас почти нет скрипачей, начавших позже 15, и почти нет корнетистов, начавших раньше 15).

Примерно тогда же появляется его разновидность — «тихий цинк» (cornetto muto), инструмент с более матовым, нежным звуком, предельно похожим на человеческий голос, и именно поэтому на нем играли партии сопрано в мужских монастырях, где не было ни женщин, ни мальчиков, и сопрано было некому петь. У такого цинка мундштук встроенный, его невозможно вынуть из корпуса инструмента.

«Золотой век» цинка (напомню: к металлу инструмент не имеет отношения) — XVII. В течение всего столетия он звучал как сольно, так и в консорте с сакбутами (сакбут — «отец» современного тромбона), а также в дуэте со скрипкой; вплоть до середины века любую музыку, написанную в высоком регистре (как инструментальную, так и вокальную), играли и на скрипках, и на цинках. Популярен цинк был более всего в Италии, Германии, Австрии, меньше Англии и почти нисколько во Франции, где его очень вскоре после появления (потом это произошло и в других странах) вытеснил «новорожденный» барочный гобой.

В России цинк тоже побывал в фаворе, ибо был любимым инструментом Петра Великого (цинки того времени хранятся в музее в Фонтанном доме).

К началу XVIII века цинк стал исчезать из серьезной музыки, церковной и светской: в кантатах И.С. Баха этот инструмент как правило фигурирует с пометкой ad libitum (в
таком «необязательном» качестве цинк встречается у К.В. Глюка и даже у Й. Гайдна). На какое-то время вернувшись на улицу, в ансамбли городских музыкантов, он полностью
был забыт к концу XVIII столетия. Почему? Прежде всего, из-за обилия хроматики в музыке, требовавшей механики (клапанных и других систем), а цинк механически
выровнять по полутонам не удалось, он так и остался в основе диатоническим инструментом, рассчитанным на мезотоническую темперацию.

В середине XX века благодаря смелым музыкантам, музыкальным историкам и мастерам, не боявшимся ошибиться (прежде всего, Кристоферу Монку), цинк был восстановлен и
обрел новую жизнь. «Патриархи цинка» нашего времени: Брюс Дики, составивший каталог оригинальной музыки собственно для цинка, Дорон Дэвид Шервин, Жан Тюбери;
лучшие педагоги: Уильям Донгуа и Гебхардт Давид. В последние десять лет в нескольких музыкальных ВУЗах стало возможным учиться игре на цинке как на основном и
единственном инструменте, в связи с чем молодых корнетистов в мире уже, возможно, не одна сотня. В России, тем не менее, освоили цинк на профессиональном уровне только
двое исполнителей: Максим Емельянычев и Иван Великанов.

И. Великанов